По всей Библии есть примеры людей, которых охватывает страх при встрече со святым Богом. Адам и Ева прячутся, пророки падают ниц и т.д. Даже ангелы, которым вроде бы должно быть привычно находиться рядом с Богом, в видении Исаии прятали свои лица и лишь восклицали: “Свят, свят, свят Господь Саваоф”.
В то же время по всей Библии звучат призывы к святой жизни. Многие верующие действительно старались жить свято, включая таких, можно сказать, отрицательных героев Евангелия, как фарисеи. А потом о них Апостол Павел пишет, что они “не достигли праведности”.
Стремлением к святости также отмечены и христиане, герои явно положительные. Вот Апостол Петр, который после чуда с большим уловом рыбы, описанного в Евангелии от Луки, сказал Иисусу: “Выйди от меня, Господи, потому что я человек грешный”, в своем первом послании церквям уже пишет: “Будьте святы во всех поступках”.
Что же произошло в Петре? Почему он теперь стремится к святости? Раньше святость Бога вызывала у него чувство отторжения, а теперь она его привлекает? Внутри него появился некоторый духовный “магнитик”? Это случайно не то, что он называет во втором послании причастностью к Божескому естеству?
3 комментариев
ахха
я как то писал и часто употребляю сравнение
огонь лампы и мотылек которого так и тянет в него!!!
Re: ахха
А я почему-то Лермонтова вспомнил (“как будто в бурях есть покой”). Школьная программа сказывается!
Re: Парадоксы
А не христианская – более логичная и приемлемая?